С исполнителем шансона Александром Дюминым мы знакомы давно, более двенадцати лет. Впервые его песни я, как и все, услышал в конце 90-х, когда вышел его дебютный альбом «Конвой». Помню, как продавец из магазина «Союз» по имени Миша горячо советовал приобрести новинку. Я к его мнению прислушался и не пожалел. Потом были другие пластинки и новые песни. Становилось понятно — мы наблюдаем рождение звезды жанра. Однажды летом не то 2000, а не то 2001 года я оказался в Кузьминках на открытии совершенно забытого ныне ресторана «Русский шансон» (заведение не протянуло и одного сезона). Но на grand opening пели тогда настоящие мастера: Слава Бобков, Владимир Асмолов, Сергей Бурмистров, Ефрем Амирамов, Александр Дюмин… Тогда и состоялась личная встреча с артистом. Потом мы неоднократно пересекались на различных вечерах «хорошей песни», которых становилось год от года все больше и больше, а в 2007 году, когда я стал заместителем главного редактора журнала «Шансонье», стали встречаться уже на интервью.

Запись нашей первой беседы вышла на страницах журнала, позднее она была опубликована в книге «Легенды и звезды шансона: от Вертинского до Шуфутинского» (Спб, «Амфора», 2008), а осенью 2012 года, переделанная в монолог, вошла в книгу «История русского шансона» (Москва, «АСТ», 2012). Год спустя — в 2008 — по заказу ТВ-канала «Ля-минор» вместе с Андреем Пряжниковым мы снимали серию фильмов под названием «Это — шансон». Проект так и не увидел свет, зато мы смогли долго и обстоятельно пообщаться с Александром Дюминым. При нашей последней встрече А.Пряжников признался, что пленка с той записью до сих пор лежит у него в архивах. Так что шансы когда-нибудь увидеть ее сохраняются. Зимой 2012 года с Александром Васильевичем Дюминым случилось несчастье — ранний инфаркт едва не оборвал биение его большого сердца. Но обошлось…

По просьбе «Радио Шансон» и настоятельным требованиям поклонников артиста осенью 2013 я вновь встретился с Сашей. Так с разницей в 6 лет состоялось второе большое интервью. Сегодня у вас есть уникальная возможность познакомиться с текстами обеих наших встреч, а также увидеть редкие фото Александра Дюмина.

АЛЕКСАНДР ДЮМИН: «ТОЛЬКО ВПЕРЕД»

Александр Дюмин, пожалуй, самый яркий представитель «новой волны» шансона сегодня, той музыки, которая зазвучала в начале 90-х: жесткий гитарный драйв, не менее жесткие тексты, где предпочтение отдается «лагерной лирике» и немало строк рифмуется с жаргонными выражениями. Казалось бы, времена изменились, но Дюмин верен выбранному кредо и не собирается изменять себе, а количество поклонников, несмотря на то, что реалии дикого капитализма ушли в прошлое и «блатняк», вроде бы, уже не в моде, у артиста только растет. Кто же он такой, и как простой парень из украинской глубинки Саня Дюмин сумел стать настоящей звездой русского шансона?

 

Александр, из многочисленных интервью слушателям известно, что жанровая песня была в вашей жизни, что называется «с младых ногтей». Ваш отец Василий Яковлевич был большим поклонником городского романса. Можете сегодня вспомнить исполнителя, который действительно пронял, заставил задуматься?

Сложно сказать какая песня из услышанных была первой, которая зацепила. Бобинный магнитофон. И Высоцкий: «Протопи ты мне баньку по белому…» Дело даже не в его идеале, выстроенном ныне. Просто феномен Высоцкого – это необъяснимо. Мне приходилось общаться с высокопоставленными чиновниками того времени, которые сами втихоря его слушали, балдели, а другой рукой запрещали его. Дальше больше — Шандриков, Сорокин, Северный…

Ваш жизненный и творческий путь начинался в городе Горловка Донецкой области. Я знаю, что там же живет ваш коллега по жанру Юрий Бриллиантов, один из тех, кого писал Станислав Ерусланов. Приходилось с ним сталкиваться?

Бриллиантов – мой кровный земляк, с моего района. У него была своя студия, и когда я обратился к нему с просьбой записать альбом, он озвучил сумму в 1200 долларов. Для меня это было просто невозможно тогда. Я не мог в ту пору даже подумать о таких деньгах. Какие 1200, когда я как волк в сутки спал по два-три часа, лишь бы принести хоть что-то в дом. Я – старший, младший брат отдыхал в ту пору в ближайшем «заколючье», а мать встречала нас (грустно усмехается). Откуда были миллионы? Мама работала, получала скромную зарплату. Так что приходилось заниматься всем. В итоге я нашел ребят-музыкантов в местном ресторане, и они помогли мне, практически бескорыстно.

Жизнь в 90-е годы у Вас, как я понимаю, была бурная, сложная. Как в этом водовороте Вы находили силы, время заниматься музыкой, записать альбом?

С музыкой я родился. Мать рассказывала, когда нам было с братом по 2-3 года, мы не могли уснуть, если в квартире была тишина. Не смотря на всю бурную, пеструю жизнь, меня всегда тянуло к музыке, хотя не играл я никогда ни на танцах, ни в ресторанах. Потом был период, когда так получилось, что я длительное время отсутствовал. И вернувшись домой, я снова потянулся к гитаре. Этот «период», как Вы его назвали, он постоянно поднимается в обсуждении артиста Дюмина в Интернете. Период был длительный, но обсуждать это я не хочу. Это не этично просто. Есть столько светлых тем, которые можно обсудить. Тот период меня не подтолкнул к музыке. Я лишь смог увидеть многое, о чем пою сегодня, как оно есть на самом деле.

Вы делаете много старых, порой забытых жанровых вещей, много пишите в этой стилистике сами, но фирменный саунд Дюмина ни с чем не спутаешь. Как Вы пришли к такому звучанию? С Вами советовались, когда делался первый диск «Волк»?

Фирменный звук – это заслуга скорее аранжировщика. Хотя и первый неизданный альбом, записанный еще с ресторанными музыкантами, там  тоже слышны отголоски рока, «Пинк Флойда». Проект «Конвой» я целиком записал за два часа. Покойный Юра Севостьянов привез меня в студию и сказал: «На все-провсе тебе пара часов. Давай». Я помню, был сильно простужен, температура под сорок. Как Вы думаете, это реально вообще?

Да, это просто нереально. Но, тем не менее, альбом получился отличным и выстрелил. У меня был приятель Миша, он работал в магазине «Союз» на Таганке. От него я впервые в 1998 году услышал о Вас. Он сказал: «Дюмина слышал? Нет? Это сильно. Советую». И от него же, кажется, я услышал историю вашего появления в Москве. Мол, приехал такой парень из провинции, самородок. В единственном, рваном спортивном костюме и пошел по студиям. Расскажите, так это было на самом деле?

Я никогда не приезжал в Москву в драном спортивном костюме. Это не правда. Хотя я ехал в никуда, в смысле связей в музыкальном мире, но друзья меня поддерживали всегда. Да, я не был в «Версаче», но всегда был аккуратно одет, в начищенных туфлях. Хождение по студиям продолжалось года полтора.

Бывало, что руки опускались?

Руки не опускались, нет. Помню, желудок болел, потому что питался плохо. Но я всегда шел к своей вершине. Была поставлена цель – это мне давало силы. Отступить – значило, что я завтра отступлю и от следующей цели. Только вперед.

Ваши, скажем так, недоброжелатели, часто обвиняют Дюмина в отсутствии рифмы, простоте слога. Скажите, Вы специально не делаете тексты гладкими?

Конечно. Мои тексты не «причесанные» где-то. Я это понимаю и делаю это сознательно. Зато они настоящие, если я начну  подгонять что-то, народ сразу заметит, а он судья. Появится фальш, ложь, какая-то надутость. Я не пользуюсь для написания песен ни книгами, ни интернетом, ни словарями, хотя в жанре немало имен, кто делает именно так. Я пытаюсь найти слово, пусть жаргонное, но со смысловой нагрузкой, подчеркивающее ситуацию, сюжет композиции. Мне также ясно, что я делаю специфическую музыку. Каждый любить это не может. Сам дома я слушаю джаз, кантри, рок. Но мой зритель дает мне стимул. Вижу в зале людей, которые шли специально на меня и видели, что на афише не Киркоров, а Дюмин. Они знали, куда они шли, и я понимаю: значит, делаю правильно. Многие, достигнув определенного уровня, уходят от настоящей жанровой песни в нейтральные мотивы. Я не буду этого делать – меня не поймут. Многие песни, которые я пою сегодня, написаны в 25 лет. Конечно, я стал другим, многое переосмыслил, но темы, которые я поднимаю в песнях, никуда не делись.

Как ваша дочь, представитель молодого, нового поколения относится к папиному творчеству? Рассказывает одноклассникам, кто ее отец?

Дочка приемлет мое творчество, иногда поправляет, просит изменить, ослабить где-то грубое, на ее взгляд, выражение в песне. Она воспитана достойно и никогда не выпячивает, кто у нее папа. Иногда приносит диск – кто-то просит расписаться.

Вы постоянно включаете в альбомы старые жанровые вещи, которые и знает сегодня не каждый.

Я делаю старые вещи, потому что я вырос на них. Там гениальные тексты, а они остаются в истории. Хотя меня, бывает, ругают за них.

Я знаю, что Вы очень часто, причем бесплатно, по зову души поете в колониях. Наверное, после каждого концерта там Вам дарят «лагерные тетради» со стихами, просят спеть их?

Вот только вернулся из колонии для малолетних преступников на Белой Речке. Лагерные тетради мне, как не странно, никогда не дают. Дарят нарды, шахматы, ножи. Стихи, тетради – нет, никогда. Вы осознаете степень воздействия вашего творчества, прежде всего на молодежь? Я лично был свидетелем на одном из концертов, когда юные поклонники подходят к Вам и буквально «смотрят в рот», ловя каждое слово, жест? Главное в жизни — человеческое общение. Неважно, что за человек. Поэтому песни песнями, а общение отдельно. Я всегда, после выступления, особенно, в детских колониях, разговариваю с ребятами – объясняю, что срок рано или поздно закончится и есть много других ценностей в жизни. Есть мать, которая ждет. Есть или будет любимая девушка. То есть те вещи, из-за которых следует жить и не попадать больше в неволю. Как-то раз  моя мама рассказывала. Подъехали к ее дому на Украине джипы, мерседесы, и вышел человек из машины с ведром роз. Оказалось, он только освободился и ехал транзитом из колонии в другой город, а кто-то сказал, что здесь живет мать Александра Дюмина, и он захотел ее увидеть, отблагодарить, потому что мои песни помогли ему в трудный период. Маме было очень приятно.

У Вас действительно море почитателей. Сегодня есть просто необходимость в создании персонального сайта Александра Дюмина. Несколько лет назад один из поклонников даже сделал такой ресурс самостоятельно, на общественых началах, но потом он исчез. Вы не жалуете виртуальное пространство. Почему?

Не люблю интернет. Во-первых, там очень много посторонних, люди заходят просто так и начинают писать что-то, обсуждать артистов. Где-то я сильный, а где-то ранимый. Если б я видел его глаза, а так заходят от нечего делать. Какая-то мышь идет по полю, берет мегафон, пищит в него и на том конце поля она уже лев. В интернете получается каждый суслик агроном. Я не могу общаться – не видя человека. Но моя персональная страница есть на сайте Володи Окунева «Музей шансона».

Последнее время во всемирной паутине на ресурсах, посвященных шансону, часто поднимается тема – может ли петь каторжанские песни человек не соприкасавшийся с той реальностью? Как Вы считаете?

На 100 процентов я не согласен, что петь каторжанские песни может лишь тот, кто был там. Лучший тому пример – Наговицын, с кем я был в дружеских отношениях.

Но может быть, это исключение, подтверждающее правило? Ведь, как не крути, а у тех, «кто был» получается все же лучше петь про неволю, чем у тех, кто лишь представляет себя там? По крайней мере, без откровенных «ляпов» и притянутых за уши рифм?

Вот ради такого исключения, я и не могу согласиться с этим. Каждый имеет право, но второй вопрос, как ты сам себя чувствуешь не в своей тарелке, пытаясь передать то, что знаешь понаслышке.

Как сочиняются песни? Вы, подобно профессиональным авторам, пишите обязательное количество строк в день или только по вдохновению? Если расписать день из жизни Александра Дюмина, какой он?

Встал. Холодный душ. Тридцать-сорок отжиманий и приседаний. Завтрак. Песни я  пишу, когда что-то приходит. Не могу заставить себя. Даже завидую своему другу Жене Григорьеву (Жеке-прим.автора) в этом плане. А иногда ухожу в творческий «запой». Еду где-то в поезде, в машине и приходят строки. Записываю их на листах бумаги, никогда не пользуюсь диктофоном или компьютером.

Чем увлекается Александр Дюмин?

Я увлекаюсь жизнью, которую очень люблю. Проснулся в окно – смотрю дерево, лист падает или девушка красивая идет. Все земное, все человеческое меня увлекает. Люблю скорость. У меня несколько машин. Но особенно люблю верховую езду. Жеребец под тобой, стремена отпускаешь, ветер в лицо и кровь немного холодеет. Я кайфую от этого. Еще у меня огромная коллекция нард, ножей.

Несколько лет назад мне довелось впервые услышать Вас «живьем». И это, скажу без лишней скромности, было потрясением. Просто сумасшедший драйв. Ваша энергетика буквально захлестывает. Не сложно так каждый раз? У Вас же очень плотный гастрольный график?

Конечно, приезжаю домой как выжатый лимон. Возраст потихоньку, но дает о себе знать. Давление стало беспокоить из-за частых перелетов. Я прилетаю в Читу, на следующий день ждут в Архангельске, оттуда Сахалин…  Но я  не могу по-другому, не могу не отдавать зрителю «кусок сердца», потому, наверное, и востребован.

Вы, насколько мне известно, никогда не поете в клубах?

Да, практически не выступаю на таких площадках, только для узкого круга. Я лучше откажусь от денег, чем увижу какое-то хамство, предвзятость в отношении.

Допинги в творчестве помогают или мешают?

Я категорически против наркотиков. Мой дед и отец выпивали, но у меня каждый день мероприятия и я могу лишь пригубить и красиво уйти. Первый раз в жизни признаюсь – ни одной песни я не записал в студии трезвым. Не пьяным, конечно, но50 граммдля куража обязательно. Наркотики ни в коем случае. И на концертах по райдеру всегда стоит водка, коньяк в гримерке. Но все это в разумных пределах. Всегда надо иметь в себе силы отказаться. Не должно быть зависимости.

Практически на каждом альбоме Вы в буклете передаете привет «ростовским серым братьям». Приоткройте завесу. Кто это?

Это обычные люди, простые парни. Спортсмены, бизнесмены. Прежде всего, мои друзья, люди на которых можно во всем положиться. Я приведу простой пример. Как-то раз были с концертом в Ростове большой группой: Володя Асмолов, Саша Черный и т.д. А организатор с билетами обратными, с деньгами нашими куда-то пропал. Ждем час, два – нет человека. Так вот «серые братья», которые в ту пору еще не были столь близки мне, в очень короткий срок разыскали его. Оказалось, что деньги все он пропил или потерял и они по собственной инициативе,- хотя ровно никакого отношения не имели к нашему мероприятию,- привезли всем билеты и вручили конверты с определенной суммой. Абсолютно бескорыстно.

Думаю, вашим многочисленным поклонникам было бы крайне интересно услышать самый первый, но так и неизданный альбом. Есть мысли на этот счет?

Обязательно выпустим. Впереди еще много разных проектов.