МИХАИЛ ШЕЛЕГ: «В моей жизни было мало лирики…»
Российского автора-исполнителя Михаила Шелега справедливо считают одним из лучших лириков шансона по-русски, ведь без его композиций «За глаза твои карие…», «Московская осень» или «Белый налив» не обходиться не одно торжество.
Михаил Владимирович, если бы сейчас появилась возможность вернуться на тридцать лет назад, кем бы вы стали, художником или музыкантом?
Нет сомнений, — музыкантом. Я – трибун по своей человеческой сути, а живопись подразумевает скорее закрытую аудиторию, тихое шарканье ног в выставочном зале, перешептывание зрителей… Никто «ура» в восторге там не кричит, не аплодирует, вызывая на бис. Ни одна выставка не сможет собрать сразу в одном месте несколько тысяч человек, тем более, целую площадь.
Михаил, вы очень разный – на одних пластинках в вашем исполнении звучат песни шуточные, даже хулиганские, на других – красивая, нежная лирика… Объясните такую многополярность…
Мне нравится, что люди (особенно женская аудитория) меня воспринимают больше не как певца блатного, а как исполнителя красивых лирических песен, хотя, откровенно сказать, лирики в моей жизни было мало. Иногда находятся поклонники, заявляющие, что им ближе Шелег, исполнявший одесские песни. Но я же артист, а значит, все время росту творчески, и, было бы смешно, если бы я перманентно находился в образе «босяка» с Молдаванки.
Как Вы пришли к авторской песне?
После армии я уехал домой в Лиепаю, работал на разных предприятиях города художником-оформителем. Начал, как художник, принимать участие в выставках, стал известен на местном уровне, был решен вопрос о предоставлении мне мастерской и включении в Союз художников. Но везде, где трудился, создавал также музыкальные коллективы, писал и исполнял композиции в манере популярных западных групп того времени, — «Лед Зеппелин», «Пинк Флойд». Откровенно говоря, в ту пору от бардовской песни, а тем более от блатной я был далек. Но в 1980 году, когда умер Владимир Высоцкий, я по-настоящему заинтересовался его творчеством. В тот день мы как раз играли на свадьбе, и в разгар торжества к нам подошел жених и сказал, что по Би-Би-Си только что передали сообщение о смерти Высоцкого. В итоге, всю оставшуюся часть вечера мы, по заказу гостей играли и пели только его песни. Получился своеобразный концерт памяти Владимира Семеновича. А через несколько дней один из моих друзей дал мне несколько пленок с его песнями, и я испытал подлинный культурный шок. Находясь под впечатлением, я написал тогда, наверное, песен 50 абсолютно не похожих на мое предыдущее творчество, но выдержанных в манере Высоцкого. Мне было понятно, что это эпигонство и постепенно я пришел к собственному стилю. Потом я понял, что в Лиепае мне с этими песнями делать нечего и решил уехать. Мне всегда казалось, что Москва — деловой город, а Ленинград — творческий.. В Ленинград я и направился.. Случилось это летом 1981 года. У меня не было абсолютно никакого ни блата, ни знакомых в Питере. Я приехал с гитарой, был очень раскрепощен, уверен в себе, знал, что смогу войти в любые двери. Так и вышло.
Устроился на работу, а в свободное время посещал разные клубы авторской песни. Однажды у меня даже возник небольшой конфликт с Евгением Клячкиным. Я принял участие в концерте в Городском клубе песни, за мной был выход Клячкина. Публика устроила мне овацию. Очень довольный, я спел на бис. Зрители завелись пуще прежнего. Я выдал еще. В общем, так завел публику, чуть не забыл, что это не мой сольный концерт. Опомнился, и только тогда объявил выход Клячкина. Он, конечно, был встречен совершенно иначе, тем более на контрасте и потом высказал мне все, что накипело.
Но как же началась ваша официальная карьера?
Начиная с 1987 года я от «Ленконцерта» стал ездить на гастроли по стране. Программа называлась «Смешно, неправда ли, смешно». В 1988 году меня пригласили принять участие в концертах Жванецкого, был большой успех. Я пел юмористические песни, куплеты на злобу дня. Событий в те годы происходила масса, я просто смотрел телевизор и сочинял под впечатлением увиденного. Это вызывало бурю эмоций. Я выходил в Москве в Лужниках на сцену, с обычной гитарой перед «металлистами», пришедшими на наш совместный концерт с группой «Август». В зале было десять тысяч человек в коже и в цепях, а я им пел злободневные частушки. «Металлисты» балдели. Однажды в Минске я спел песню об Афганистане, – «Письмо генералу», — обличительную такую, суровую. Тема этой войны была очень актуальна тогда. После выступления, ко мне подошел какой-то чиновник за кулисами и начал орать: «Все! Ваши концерты закончились! Да я вас… Вы что пели? Эта песня прошла цензуру?» Время было уже другое, я просто ответил ему:»То, что не запрещено, то — разрешено!» и ушел под его выкрики.
Вы – автор первой книги об Аркадии Северном. Какова история ее создания?
В начале 90-х «Ленконцерт» разорился. Стал ездить на гастроли с театральными артистами, Александром Демьяненко, Еленой Драпеко, Николаем Трофимовым. Они были более узнаваемы, им было чуть полегче. Это сотрудничество как-то выручало, но мало. Трудно приходилось. В это время моя жена закончила факультет журналистики, искала работу и оказалась на одной из новых радиостанций, где стала вести рубрику «Забытые имена». Но пришло время и список «звезд» закончился. Она тогда спросила меня: «Миша, подумай, про кого еще можно рассказать!» Я говорю: «Был такой исполнитель блатных песен Аркадий Северный». — «А кто это?» — «Сам толком не знаю» — отвечаю. …И я пошел по коллекционерам, которых я знал по клубу «Восток». И один из них дал мне сборник лучших песен Северного и даже его фото. В итоге, программа у жены получилась, потом мы еще написали большую статью о Северном и ее опубликовали две газеты. Потом я познакомился с дочерью Северного Натальей, создателем «Братьев Жемчужных» Николаем Резановым и с известным деятелем советского творческого подполья, одним из тех, кто лично записывал Аркадия Северного, а потом и Розенбаума – Сергеем Ивановичем Маклаковым. Так в 1995 году вышло первое издание книги под названием «Споем, жиган», а годом позже ее переиздали в Москве и назвали уже – «Две грани одной жизни». Не так давно книгу выпустило одно из крупнейших московских издательств в третий раз.
А как началось ваше покорение столицы?
Я приехал в Москву в 1995 году, и Валерий Петрович Ушаков — мой первый продюсер — поселил меня в коммуналке в Медведково, где в одной комнате жили музыканты группы «Фристайл», в другой какая-то пьяница по кличке Лена-Фиолетовая Нога, а третья – стала временным прибежищем для меня. Однажды я уехал в круиз, оставив там свои вещи. Возвращаюсь, а в моих аппартаментах целый «табор» расположился, и мне просто негде лечь спать. Оказалось, что это приехал Петлюра со своим директором и какой-то их товарищ. Началось выяснение отношений, но в итоге все решилось. У меня сохранилось немало воспоминаний о тех временах. Мы довольно близко общались тогда с Юрой. Жаль, что он так рано ушел из жизни. Когда мы только встретились, у него была какая-то травма, он ходил с гипсовым корсетом на шее и был просто вынужден держать себя в руках. Талантливый был парень, с неординарным вокалом для шансона, но жил он по своим правилам, непоседливым был пацаном, мягко говоря.
Весной 1995 года я познакомился с Владимиром Черняковым, который работал тогда в компании «Союз» и однажды, будучи у него в гостях, встретился с известным певцом Александром Ивановым. В тот вечер я исполнил под гитару несколько своих песен, в том числе «Московскую осень», которая очень понравилась Иванову, и я с радостью согласился, чтобы он включил ее в свой репертуар. Сегодня мои произведения звучат в исполнении Александра Маршала, Натальи Штурм, Тани Тишинской и многих других артистов. Мой собственный первый официальный диск вышел в 1995 году, на данный момент дискография насчитывает десяток номерных альбомов, два ДВД и бесчисленное количество сборников.
Как Михаил Шелег проводит свободное время?
Да нет его почти времени-то свободного. Все концерты, гастроли. Если приезжаю в какой-то город и останавливаюсь в нем больше чем на день, прошу организаторов отвезти меня на блошиный рынок. Я очень люблю выискивать на развалах и в антикварных лавочках старинные открытки. Это, можно сказать, мое хобби. У себя на сайте я даже сделал специальный раздел. Ну, а если вдруг выдается свободная неделя, то улетаю заграницу. Мне нравится гулять по старой Праге, выпить кружечку пива в кабачке у Карлова моста или отправиться с друзьями к теплым морям, в Таиланд, например. В общем, скучать не приходится.
Беседовал Максим Кравчинский