Готов побиться об заклад, что нет человека во всем русскоязычном мире, рассеянном по «странам и континентам», кто бы не знал этого имени.
Его песни в 80-е годы крушили «железный занавес» мощнее любых политических лозунгов, они помогали выживать нашим людям на чужбине, а нам, на «большой земле» давали возможность взглянуть, словно в «замочную скважину» на загадочную жизнь за океаном. Человек-легенда, живое воплощение американской мечты и гениальный мастер русской песни – все это ВИЛЛИ ТОКАРЕВ!
Я шел на интервью в студию к маэстро, слегка волнуясь. Память непрерывно отбрасывала меня на четверть века назад, когда мы мечтали просто увидеть, как же выглядит Вилли Токарев, покупали за бешеные деньги у фарцовшиков его фотографии, а они… оказывались фальшивыми. Выменивали пленки с новыми записями, а там было ни черта не разобрать, но мы радовались и этой малости.
К счастью, времена изменились, и, проявив немного настойчивости, можно вклиниться в плотный бизнес-график артиста, лично задать все интересующие вопросы и даже получить новый альбом прямо из рук его создателя.

-Вилли, по дороге к вам, я вспомнил события середины 80-х годов, когда в Союзе появился слух, что «Токарева убили». В 1987 году на альбоме «С днем рождения, милая мама!» Вы даже откликнулись на эти инсинуации песней: «Здравствуйте товарищи, дамы, господа, это голос Токарева Вилли, так у нас бывает, злые люди иногда слух пускают, что тебя убили…» Как вы сами узнали об этом и как можете прокомментировать те давние события?
Слух, вероятно, был распушен КГБ, ведь мои песни были запрещены в СССР.
Вскоре после выхода альбома «В шумном балагане» я приехал в Австрию и зашел к знакомому ювелиру, а он, вдруг, говорит мне: «Вилли, ко мне на днях заходил
какой-то странный человек из Союза, по виду разведчик, интересовался тобой. Спрашивал, где этот Токарев, который поет «Мы – воры коммунисты»?»
Я удивился: «Что же они его в Австрии ищут, когда он в Штатах живёт?»
Самое интересное, что я не пел никогда таких строчек – «Мы – воры коммунисты».
У меня была шуточная вещь «Мы – воры гуманисты» на втором альбоме, но никакой откровенной антисоветчины я не пел, политика не моя тема, а потом понял, что видимо и в КГБ попадали записи не лучшего качества, и они просто не разобрали слов.
Однажды вечером 1987 года я пел как обычно на сцене ресторана «Одесса» на Брайтон-Бич. Туда пришли поужинать приезжие из Союза и, увидев меня живого и здорового, просто остолбенели: «У нас в Союзе все говорят, что вас убили… А вы здесь!» Я удивился и подумал, что надо как-то опровергнуть нелепые слухи. Лучшим опровержением была бы песня, которую я в тот же вечер и написал.
-В первых американских альбомах вы выстрелили песнями на злобу дня, знаменитые «Небоскребы», «Нью-Йоркский таксист», «Над Гудзоном» моментально обрели популярность, но я помню, Вы как-то рассказывали, что еще в Советском Союзе писали подобные композиции? Пытались ли Вы записывать их в то время? Какова их судьба?
Нет, не пытался, хотя приходил на радио, телевидение, показывал песни редакторам. Как-то раз в Москве одна женщина, работавшая на радио, мне сказала: «Вы пишите на злобу дня, на темы, которые прочли в газете. Но газета – это всего лишь текст на бумаге, а песня – это ДИНАМИТ! Я не могу включить ее в программу».
Я работал тогда в оркестре под управлением Александра Броневицкого и иногда на репетициях показывал ему свои музыкальные зарисовки. Он буквально лежал от смеха, но мы оба понимали, что я могу их исполнять только в узком кругу, для своих. Перед отъездом из страны я отдал свои рукописи разным людям, но со временем они потерялись. Как потерялись и многие песни американского периода, которые я писал на заказ. Был такой случай, я работал в ресторане, когда ко мне подошел владелец и сказал: «Вилли, ко мне через два часа прилетают друзья из Чикаго, можешь написать для них песню». Я говорю: «Как же я напишу, мне же выступать еще». -«Ну, как-нибудь в перерывах, Вилли, ты же можешь, пожалуйста».
И что вы думаете, я пел обычную программу, параллельно в голове уже сочиняя новую песню, и она получилась, как говорится «в яблочко», люди хохотали от души.
Я записал ее потом для них, но, где она теперь не знаю. Таких вещей у меня много, где-то по частным архивам их гуляет больше полусотни.    
-Не жалеете об утраченных песнях?
Нет, я же написал новые. Вот смотрите, — Вилли обводит рукой стены студии, завешанные его дисками, — эту пластинку я сделал в подарок Владимиру Ресину, эту моему товарищу Артуру, очень талантливому организатору и бизнесмену. Недавно он пригласил меня выступить на своем дне рожденья, который праздновался в Барселоне, но я решил поехать не с пустыми руками и сделал для Артура подарочный диск. Он был очень удивлен и доволен.
Это музыкальные портреты об интересных людях, одна из граней моего творчества.
Я никогда не продаю эти пластинки, я дарю их.
-Вилли, на вашем концерте в Доме кино я услышал, что правительство Люксембурга профинансировало съемки большого документального фильма про вас. Расскажите предысторию этого проекта. Каким образом западноевропейцев, людей, казалось бы, далеких от наших песен заинтересовала ваша персона?
Несколько лет назад один из авторов этой картины услышал по французскому радио две моих песни: «Чубчик кучерявый» и «Журавли». Они ему очень понравились.
В то время их съемочная группа работала над фильмом о самом сильном человеке на планете (он из Люксембурга), и фрагменты моих песен включили в этот фильм.
Мне позвонили, попросили дать номер счета в банке и через некоторое время прислали очень большие деньги. Я удивился, перезвонил им: «Вы ничего не перепутали? Это же только две песни?» — «Нет, говорят, все ок. Спасибо»
Было очень приятно, тем более, что в России мои произведения звучат более чем в сорока фильмах и никто копейки не заплатил за их использование.
Потом меня вместе с супругой Джулией пригласили на презентацию этого фильма. Когда мы вошли в зал, нам устроили настоящую овацию минут на пять. Оказывается, за прошедшее время этот киношник сумел разузнать подробности моей биографии и рассказал мою историю собравшимся. После показа киноленты был благотворительный концерт, где я пел для европейцев по-русски. Что там творилось! Столы, стулья трешали! Все плясали, аплодировали! Так завелись! Невероятно! Потом был банкет, где ко мне подошли продюсер фильма и один из местных банкиров со словами: «Мы хотим делать новый фильм о вас. Деньги под проект будут». И начались съемки. Они проходят поэтапно в разных частях света, уже была Москва, на очереди Нью-Йорк, Ташкент, Австралия…
-Есть шанс нашему зрителю увидеть этот проект?
Конечно.
-Вилли, вы очень много путешествуете. Куда ездили в последний раз?
Недавно вернулись с семьей из Финляндии. Там со мной произошел маленький казус. Дети потащили нас в музей мумми-троллей, а я почему-то решил, что это не просто сказочные герои, а нечто реально существующее. Я надеялся увидеть что-то пусть неправдоподобное, но живое, а тут были просто люди одетые в костюмы. Наш гид, увидев мое растерянное лицо, от души посмеялся.
-Вы, вообще, легко попадаетесь на удочку?
Да, я доверчивый человек. Помните, в программе «Розыгрыш» Никас Сафронов как все устроил.
-Так это не было заранее подстроено, вы действительно были не в курсе того, что вас снимают?
Конечно, нет. После показа программы по ТВ мне даже позвонили из одного известного театра: «Вилли, если вы это сыграли – мы вас берем актером немедленно!» — «Нет, говорю, я бы не смог так сыграть».
-Давно хотел поинтересоваться у вас, как зародилась ваша дружба с Никасом Софроновым? Глядя со стороны, вы кажетесь такими разными людьми?
Сначала я купил альбом репродукций его картин, и они произвели на меня громадное впечатление, а позднее мы познакомились на одной из вечеринок и, знаете, как бывает, почувствовали некое душевное родство. Никас сказал мне: «Вилли, я предлагаю вам свою дружбу!» И я с удовольствием это предложение принял. Мы довольно часто встречаемся.
-С кем еще из известных людей в России или за океаном вы дружите?
Меня связывает дружба с американскими музыкантами, с которыми я познакомился в эмиграции. Я часто им звоню, обмениваюсь новостями, обсуждаю музыкальные релизы, новые инструменты. А здесь в России, я, откровенно говоря, слишком занят для тесного общения с кем бы то ни было, стараюсь уделить время семье, постоянно записываю новые песни, ведь это мой единственный бизнес, если можно так сказать.
Я не останавливаюсь и продолжаю свой американский марафон (смеется).Есть у меня много замечательных людей, которых я не могу назвать близкими друзьями, но с которыми такое душевное и сердечное совпадение, что подобного не бывает даже с близкими друзьями.

-А как насчет ваших коллег, брайтонских шансонье? Можно сказать, что дружили с кем-то из них?
Нет, времени не было абсолютно, я очень целеустремленно шел к своей цели. Записывал новый материал, стремился донести его до слушателя, по-настоящему трудился в поте лица. К тому же не все из брайтонских певцов адекватно отнеслись к моему успеху после выхода альбома «В шумном балагане». Кое-кто открыто завидовал, другие за спиной говорили: «Подумаешь, я если захочу, запишу в десять раз лучше». Я всегда спокойно отвечал на такие выпады: «Пожалуйста, делай, а там посмотрим».
-Я знаю, что вы никогда никому не завидуете, нет такой черты характера у Вилли Токарева, может здесь кроется ваш секрет вечной молодости и оптимизма?
Как построен один день из жизни маэстро?
У меня не существует четкого графика, как у большинства людей – ночь, значит спать, обед – значит садиться за стол. Сегодня, например, я еще не ложился, заканчивал новую песню «Женушка», посвященную Джулии. Вечером буду выступать.
Мне достаточно поспать полчаса и я восстанавливаюсь, так было всегда, еще в Советском Союзе, наверное, это дано от природы. Я могу уйти в объятия Морфея в любой обстановке. Когда я увлечен работой, то усталости почти не бывает. Этот ритм выработался у меня очень давно. Во время службы на торговых судах некоторые моряки не выдерживали жары при переходе экватора, падали в обморок, и я отстаивал свою вахту, а потом еще и за них. Я живу по внутреннему ритму и считаю, что размеренность уничтожает человека. Организм, когда находится в стрессовой ситуации, он закаляется. Когда плуг стоит – он ржавеет, а когда им пашут – он блестит. Парадокс, но это так (смеется).
Особых секретов сохранения формы у меня нет, есть некоторые моменты, которым я следую. Во время трапезы я всегда съедаю половину того, что приносят: пол-тарелки первого, половину второго блюда и т.д. Поверьте, вам и этого будет достаточно, просто надо привыкнуть так поступать, не объедаться. Для желудка это все равно, что для человека разгрузить вагон с углем или пол-вагона. Можно, конечно, и вагон, но тогда ты рухнешь без сил, а половину, все же, полегче (смеется).
Есть еще одно правило: человек непьющий или малопьющий должен один раз в год сильно напиться, до беспамятства. Я так поступаю. Всегда дома, сначала с друзьями, потом добавляю один, а потом сплю, может быть, десять часов, прихожу в норму. Конечно, это можно делать лишь тем людям, у кого в порядке с сердцем, желудком, печенью. Одним словом, если здоровье позволяет.
-В Америке многие люди буквально помешаны на здоровом питании, как вы относитесь к этому?
Я там покупал продукты только в специальных магазинах, где продают органическую еду. Это, безусловно, значительно дороже, зато полезнее и вкуснее.
Кушаю я мало, но только хорошее. Это касается и многих других вещей.
Я курю только сигары ручной работы. Сигары, в отличие от сигарет, очень полезны для здоровья, ведь, вместе со слюной в желудок попадает никотиновая кислота необходимая для нормальной работы сердечной мышцы.
-Откуда вам все это известно, Вилли Иванович?
Я прочитал целый трактат Уинстона Черчилля о сигарах. Он пишет массу интересных вещей о культуре курения. Во-первых, сигара настраивает на интеллигентную манеру ведения беседы. Во-вторых, она дает возможность взять паузу на переговорах. Представьте, вам задают вопрос, а вы не можете сходу ответить. Что решит ваш визави? Что вы не в состоянии быстро среагировать. Но с сигарой в руке, вы можете неторопливо сделать пару затяжек, и эта пауза будет выглядеть естественно, давая время обдумать ответ.
-Позвольте мне задать «интимный» вопрос: «Как сохранить мужскую силу до седых волос?» У Вас двое маленьких детей, младшему — 4 года.
Ну, во-первых, либо она есть от природы, либо нет – это первое. Во-вторых, не надо растрачивать себя налево-направо, мимолетное удовольствие с разными красотками отбирает и время и силу, тем более, если ты женат. Здоровые отношения с женщиной – залог долгого мужского века. Храните верность своим подругам, не злоупотребляйте их доверием и все будет в порядке.
-В период жизни в США заводили ли вы романы с американками?
Нет, ни разу. И не потому, что они, как говорят, другие по характеру или менталитету, нет, просто не хотел. Я всегда искал нашу девушку, российскую, и
я ее нашел.

-У вас растут двое маленьких детей, сын и дочка. Какой вы отец?
Мне как-то сказали, что я воспитываю своих детей по японской системе, хотя я об этом и не подозревал. Я им все разрешаю, абсолютно, кроме тех вещей, которые способны нанести им явный вред. Нельзя грубым окриком запрещать что-то ребенку, это лишает его инициативы и вырабатывает комплекс вины перед родителями.
Я всегда мягок в общении с Эвилиной и Миленом.
-Какими вы видите ваших детей со стороны?
Эви более открытая, жизнерадостная, Милен, несмотря на свои четыре годика, более мудрый, размеренный, многие вещи переживает внутри.
-Ни в одном из интервью я не слышал, чтобы вы рассказывали о домашних животных. У вас живет кто-нибудь из братьев наших меньших?
Сейчас у нас живут три морских свинки, кот и одна черепашка, но дочка просит еще купить ей собаку. Когда я жил в Нью-Йорке я случайно подобрал на улице кота.
Он оказался невероятно умным зверем, я назвал его Савва. Но, к сожалению, постоянные гастроли не давали мне возможности уделять ему внимание. Я должен был отдавать его в гостиницу для животных на время отъезда, переживал о нем. В общем, если вы домосед, то здорово иметь какого-то питомца в квартире, но если график не позволяет, лучше не мучить ни себя, ни его.
-Вилли, когда вы еще жили в эмиграции о вас ходили самые невероятные истории. Это понятно – их порождало отсутствие любой информации, но уже почти пятнадцать лет вы живете в России, а количество баек не уменьшается. Какой самый нелепый слух о себе вы можете припомнить?
Вы знаете, их было столько, что в 1996 году я ответил всем сплетникам песней «Слухи», где собрал все невероятные россказни о себе, которые мне довелось услышать, поэтому припомнить что-то новое я вряд ли смогу.
-Тогда я расскажу вам один слух, а вы подтвердите его или опровергните, хорошо?
Недавно один из эмигрантов рассказал мне, что вы родом не с Кубани и даже не из СССР. Якобы ваши родители были испанскими коммунистами, погибшими во время войны в 1939 году, а вас ребенком перевезли в СССР, где потом усыновила русская семья?
Нет, это неправда. Этот слух появился, когда я жил в Ленинграде и играл в ресторанном оркестре. Многие коллеги, глядя на мою внешность, говорили мне: «Ты такой жгучий брюнет, не может быть, что у тебя казачьи корни!»
А как-то раз в ресторан пришла группа испанцев, они подошли ко мне познакомиться, также приняв за своего.
Это еще больше подлило масла в огонь – к Вилли, мол, родственники приехали (смеется).
-Вы очень много путешествуете, но наверняка остались места, где вы еще не были, но куда стремитесь?
Да, я объездил, без преувеличения, пол-мира: Австралия, Новая Зеландия, Япония, Южная Африка, Европа… Куда бы хотел попасть? Наверное, в Антарктиду, интересно посмотреть на айсберги, бескрайние снега. Пингвинов пощупать… (смеется).
-Вы сказали, что во время службы моряком на торговом судне вы пересекали экватор. Значит, до эмиграции за границей вы успели побывать и, оказавшись в Америке, не испытали шока?
Я плавал на торговых судах котельным машинистом несколько лет. Мы возили нефть и заходили в порты разных стран: Китай, Норвегия, Франция, африканские страны… Но увидеть жизнь заграницей по-настоящему я не имел возможности. Мы выходили на берег на несколько часов с сопровождающим, и могли купить себе только что-то из мелочей, не более того. Но эти вылазки дали мне возможность взглянуть на буржуазный образ жизни, в хорошем смысле этого слова, увидеть, как люди красиво одеваются, общаются, проводят время. Еще у меня был маленький транзистор, и я мог наслаждаться недоступной музыкой, слушая великих музыкантов.
Что касается приезда в Штаты… Знаете, я когда проходил таможенный контроль, почему-то обратил внимание на стоптанные ботинки полицейского и очень удивился, у меня даже голова от неожиданности закружилась. «Как же так, — подумал я, — Такая мощная страна, казавшаяся нам оттуда сосредоточением успеха и богатства, а тут такое…» В тот момент я понял, что выжить здесь будет непросто.
-Вилли, почему для своей музыкальной специальности вы выбрали такой большой и неудобный инструмент, как контрабас?
Контрабас – это главный инструмент в оркестре. В юности я посмотрел фильм «Серенада солнечной долины» и там таа-аак играл контрабасист. Это что-то!
И я полюбил этот инструмент. На нём я играл в лучших оркестрах Советского Союза, у Анатолия Кролла, у Бориса Рычкова.

-Начиная с альбома «Козырная карта», изданного в 1985 году вы весь процесс записи осуществляете один: сами прописываете подпевки, хор, сводите разные инструменты и т.д. Не хочется ли вам вновь попробовать записать альбом с «живым» звуком?
Желание, как у любого музыканта, поработать с живым ансамблем, конечно, есть.
Но такой проект стоит дорого, а спонсоров у меня нет, поэтому в обозримом будущем такой проект не планируется. Что я хочу сделать в ближайшее время – это записать акустический альбом. Многие мои песни, например, «Журавли», «Радуга» прекрасно будут звучать под аккомпанемент живых инструментов.
-Вы наверняка любите стихи Есенина…
Да, я с большим интересом отношусь к творчеству этого поэта.
-Вилли Иванович, можно вас попросить, если начнете записывать акустический альбом, может быть, сочините несколько песен на стихи Есенина, это была бы настоящая «бомба»…
Не думал об этом, но мысль интересная, возможно, я реализую вашу идею.
-Благодарю Вас, за то, что уделили мне время и за содержательную беседу.
-Не за что, журналу «Шансонье» я всегда рад, ведь вы единственное издание, посвященное именно русскому жанру. Для вас мои двери всегда открыты.

© Максим Кравчинский. 2008г.
www.kravchinsky.com